Я остался— с опозоренными, с тишиной, с тем, что свелось к единственному моменту, когда моя жизнь состояла из сотен. И все же я никогда не просил переписать её. Потому что настоящие бойцы не убегают от своих ран— они показывают нам, как жить с ними.